Море и космос
Таран СКР «Беззаветным» и СКР-6 фактически привёл к международным соглашениям о предотвращении столкновений военно-морских кораблей и вспомогательных судов ВМФ СССР и РФ с кораблями флотов других стран, принципиально увeличив бeзопасность на морe, – увeрeн вице-адмирал Николай Михеев.
В эксклюзивном интервью медиапорталу «Море и космос» Николай Петрович рассказал о малоизвестных обстоятельствах тарана нашими сторожевыми кораблями «Беззаветный» и СКР-6 крейсера «Йорктаун» и эсминца «Кэрон» 6-го американского флота, нарушивших территориальные воды СССР в 1988 году, а также о новейших выводах в связи с международным значением произошедшего тогда критического инцидента.
МиК: Николай Петрович, в февральские дни 34-летней давности Вы были назначены командиром нашей корабельной группы, в которую входили сторожевые корабли «Беззаветный» и СКР-6. Как было принято решение об уникальной боевой операции и как началось её выполнение?
Н. М.: Тогда я был капитаном второго ранга, начальником штаба 70-й бригады 30-й дивизии противолодочных кораблей Черноморского флота. У меня был конкретный приказ командующего флотом: подойти к Босфору, на выходе из Босфора взять на сопровождение «Йорктаун» и «Кэрон» и на всём протяжении их перехода по Чёрному морю совершать слежение, вести разведку и докладывать о всех происходящих событиях.
В случае, если они захотят, как это было за два года перед тем в районе Фороса, нарушить территориальные воды, – принять меры недопущения нарушения территориальных вод. Если нарушат – принять все меры, вплоть до навала. Командующий меня лично инструктировал. Это было вечером, насколько помню, 9-го числа. Где-то в час ночи мы снялись и пошли к Босфору.
Возле Босфора к нам присоединился СКР-6, который шёл в Болгарию на ремонт, но его перенацелили. Потом, после столкновения, ему дали разрешение и он вновь отправился в Болгарию. В этой стране во времена Советского Союза нас принимали как родных. Я много раз бывал в Болгарии, и теплее, душевнее встреч, как у болгар, я больше нигде не видел.
«Йорктаун» и «Кэрон» шли из Средиземного моря в Чёрное. У Босфора такой туман стоял… Темнеть начало. А кораблей и судов много, попробуй их в темноте определи, кто есть кто. Я обратился тогда к капитанам наших гражданских судов, которые находились в Босфоре, – по открытому международному каналу связи, по нему все суда между собой общаются, с просьбой сообщить, кто из них наблюдает в Босфоре крейсер и эсминец, – и один из них ответил, что да, вот наблюдаем, они подходят к первому мосту со стороны Мраморного моря. Ну, и всё: мы их по радиолокации засекли, и они уже от нас скрыться не могли.
МиК: Они сразу поняли, что вы их сопровождаете?
Н. М.: Ну мы же не прятались. Подошли на расстояние нормального визуального наблюдения, кабельтов 10-15 от них. Они сначала пошли в сторону Болгарии, потом – в сторону Одессы, до Змеиного не дошли, повернули в сторону Севастополя. Так вот и шли, все вместе.
Первым шёл «Йорктаун». За ним по корме, кабельтов десять, шёл «Кэрон». Мною было дано приказание командиру СКР «Безаветный» установить слежение за крейсером «Йорктаун», а командиру СКР-6 установить слежение за эсминцем «Кэрон». Так и осуществляли слежение за ними на всем протяжении плавания до подхода к нашим территориальным водам в районе мыса Форос.
В районе Фороса находилось несколько наших пограничных кораблей. На момент операции по вытеснению иностранных кораблей из наших территориальных вод пограничные корабли, в соответствии с инструктажем у Командующего Черноморским флотом, переходили в моё подчинение. Во время операции мною было принято решение пограничные корабли отвести в сторону на удаление, потому что по водоизмещению они были ещё меньше, чем СКР-6. Так на удалении они и находились всё время.
МиК: То, что нарушение американскими кораблями наших территориальных вод вынудило применить навал, известно достаточно хорошо. Но также известно, что эта операция уникальна в новейшей истории флота, такого опыта не было. Что пришлось делать, чтобы рассчитать, как всё должно произойти?
Н. М.: В некотором смысле опыт у меня был, правда, несколько иного рода. Свою службу я начинал на Тихоокеанском флоте. А это очень сложный регион с точки зрения гидрометеорологических условий. Центр зарождения всех тайфунов в Тихом океане, там может прилично заштормить. Ну, а поскольку боевая служба – это не два-три дня, а до полугода доходит, то приходится в любых условиях принимать от танкера топливо, воду и всё остальное.
На кораблях имеются специальные технические устройства, которые позволяют принимать и передавать грузы как траверзным, так и кильватерным способами. Причём одновременно можно принимать топливо, питьевую воду, а также продовольствие. Через эти специальные устройства натягиваются стальные троса, и по этим тросам уже подаются топливные шланги, водяные шланги, клети с продовольствием. Поскольку мы там не одни находились, то, как правило, если погода более или менее нормальная, минимум два корабля одновременно заправлялись от танкера, а то и три.
Два корабля подходят с правого – левого бортов и примерно в 40 метрах от танкера. Подаются специальные устройства, металлические троса. Они заводятся на специальную машинку для натяжения в автоматическом режиме. Трос всё время находится в натянутом состоянии.
Корабль так идёт несколько часов: заправляешься, держишь это расстояние между кораблями – 40 метров. Это сложная ситуация. Бывает, что машинка эта не сработает, вольно или невольно «подтягивает» – ну, и долбанёмся бортом друг о друга. И леера ломали, и чего только не было.
Случались какие-то моменты, когда с того же танкера надо предмет тяжёлый забрать. А волна подчас такая, что видишь просто громадную стену воды. И вот, когда танкер подходит – а я тогда ещё старпомом был, командовал швартовой командой, приёмом этого танкера – мы опускаемся в подошву волны, а танкер в это время – на гребне. Смотришь на его форштевень, он освобождается от воды, а у тебя над головой нависает, почти в зените, и думаешь: вот как он опустится да разнесёт пополам! Так что вот такие нюансы бывали…
МиК: То есть вот это всё Вы учли на «Беззаветном»…
Н. М.: Я это всё проходил. На Черноморском флоте этого не проходили, потому что никогда не попадали в такие условия. Там районы относительно мелководные. А в Филиппинском море глубины в 11 километров. Можно представить, какая там идёт океанская волна.
МиК: Это Вы на «Беззаветном» приказ отдали на таран?
Н. М.: Да. Мой командный пункт располагался на СКР «Беззаветный». После того как американские корабли, несмотря на неоднократные мои предостережения о недопустимости нарушения нашей морской границы, территориальных вод, вошли в территориальные воды СССР, я отдал приказ командиру СКР «Беззаветный» В. И. Богдашину занять позицию для навала на «Йорктаун» – он её занял. И одновременно такой же приказ – на СКР-6 А. А. Пeтрову в отношении «Кэрона».
МиК: При таране «Беззаветным» было два удара.
Н. М.: Двадцать лет об этом втором ударе никто даже не разговаривал. Потом уже про него начали говорить. Самый максимальный ущерб был нанесён «Йорктауну» при втором ударе, когда форштевнем залезли на вертолётную палубу и начали всё сносить.
С тех наших пограничных кораблей, которые находились в отдалении, мне потом сказали: «Вот когда первый навал произошёл «Беззаветного» на «Йорктаун», мы думали, что вы все утонули, потому что всё исчезло». Удар такой, когда металл плавится и краска горит. Облако огня и дыма, и вот в этом облаке огня и дыма корабли просто исчезли.
МиК: А этого нигде не видно, когда американцы снимали…
Н. М.: У них весь экипаж почти был на надстройках. Над нами издевались. А когда удар этот первый произошёл, все исчезли. Только вертолётчики там в этих своих костюмах по надстройкам носились, никак не могли внутрь попасть – всё задраили…
МиК: А СКР-6 ?
Н. М.: Два удара произошли одновременно. В один и тот же момент был навал на американские корабли «Беззаветного» и СКР-6. СКР-6 ударил «Кэрон» и сломал ему плавательное средство.
В 1994-м году я встречался с американскими офицерами 6-го флота США. В Новороссийске находился штабной корабль 6-го флота США крейсер «Белкнап» – почти такой же, как «Йорктаун». Начальник штаба ЧФ Святашов П. был старшим, а я был у него начальником походного штаба.
По кругу моих обязанностей тогда приходилось решать различные проблемы по обеспечению этого визита, начиная от поселения военного атташе США. Его не могли никак поселить в гостиницу, потому что мест не было. Потом прилетели семьи моряков с детьми, так я ещё и детским питанием занимался, а тогда, в 94-м, ничего купить было невозможно. Мне выделили двух офицеров 6-го флота, пять дней они со мной ходили, помогал им все эти проблемы решать.
Накануне их отхода, вечером, Командующий 6-м флотом на крейсере «Белкнап» устраивал приём в честь наших моряков. Мне сказали: «Николай Петрович, Вы обязательно должны быть, потому что командующий 6-м флотом США будет награждать Вас ценным подарком».
МиК: За что?
Н. М.: Ну, я же им помогал там всё решать, ему же докладывают…
Вечером, когда мы пришли на приём, Командующий меня наградил ценным подарком. Потом мы встали за столик, «обмывать». Мы – это мои бывшие подчинённые, которые когда-то у меня на «Азове» служили, а тогда уже были флагманскими специалистами бригады, и ещё те два американских офицера, которые повсюду со мной ходили.
Ну, мы выпили по рюмке, и тогда Юра Шанский, флагманский РТС 21-й бригады, спрашивает офицеров-американцев: «А вы вообще знаете, кто это такой?» – и показывает на меня.
Они отвечают: «Знаем: Михеев Николай Петрович, замначальника управления Боевой подготовки Черноморского флота». А тот и говорит: «Да ни […] вы не знаете. Это же он командовал кораблями, когда сталкивались с «Йорктауном» и «Кэроном».
Тут они от меня, как от чумного, отскочили. Убежали на другую сторону верхней палубы и весь вечер, как зверьки, стоят и всё время на меня смотрят.
Вот подумать же: пять дней со мной ходили, как слепые котята, а тут как на прокажённого смотрят. Я уже не вытерпел, переводчику говорю: «Давай, веди вот этого, маленького». Там один из них – по-нашему, флагманский РТС 6-го флота – небольшого роста был, а другой – здоровый такой…
Ну, он пошёл, ведёт его. Я говорю: «Нуджент, Вы что же: пять суток за мной ходили, а теперь как от чумного отскочили?» А он: «Николай Петрович, не обижайтесь: как он напомнил, мы в ужасе от Вас отскочили». Спрашиваю: «А что такое?» «А вы ж тогда, когда второй раз ударили, у нас пожар возник – там, где ядерное оружие».
Сколько времени прошло, а у них ужас остался. Тогда, в 1988-м, штаб 6-го флота был на «Йорктауне». Командующего 6-м флотом только в тот момент на «Йорктауне» не оказалось. По той причине, что за пару суток до того, как им войти в Чёрное море, каких-то американских граждан, одного или двух, на Ближнем Востоке захватили, и Командующий вылетел их освобождать. Штаб же у него целиком остался на «Йорктауне», а потом, через шесть лет, все они прибыли к нам в Новороссийск.
Я у них тогда попросил: «Вы мне можете то, что вы там снимали, в 88-м году, прислать?» У нас ведь тогда ничего не разрешалось снимать, даже фотоаппаратом на борту пользоваться, а у них у каждого второго были видеокамеры. Они говорят: «Мы сделаем фильм и Вам всё перешлём».
Слово они сдержали. Правда, фильм ко мне, к сожалению, не попал. Кому-то у нас пришло в голову плёнку, которая была в большом дефиците в те годы, для своих нужд использовать. И мне довелось увидеть все эти кадры уже несколько лет спустя.
МиК: Как Вы сегодня оцениваете значение событий 88-го?
Н. М.: До сих пор, изучая обстоятельства действительно уникального тарана нашими кораблями нарушителей границы, все вели речь о чисто морской практике: кто и как кого ударил, что за этим последовало и так далее. О другом же не говорилось ничего. Поэтому мне бы хотелось поднять вопрос совсем в ином ракурсе: ведь главный итог этого события – не то, что, например, крейсер «Йорктаун» вошёл в наши территориальные воды ракетным крейсером, а вышел просто обыкновенным артиллерийским кораблём, потому что его ракетный комплекс был уничтожен. Главное-то ведь не в этом…
Ведь и до тарана какие-то сходные события происходили – на Чёрном море за два года до того американские корабли тоже нарушали нашу границу, потом на Дальнем Востоке они опять-таки нарушали, да и практически каждый год у нас бывали инциденты с американскими военными кораблями.
Где-то сталкивались, где-то наезжали друг на друга, даже подводные лодки сталкивались. МИД СССР, Министерство обороны СССР несколько лет уже в то время вели переговоры и с американцами, и с ведущими морскими странами о том, чтобы заключить двустороннее соглашение о предотвращении инцидентов на море между военными кораблями и вспомогательными судами флотов.
И никто на это не шёл: американцы не соглашались подписывать – и никто не соглашался. Разве что Голландия, например, согласилась, подписала. А вот такие, как Италия, Франция, Германия, Англия, Япония – они отказывались. И лишь после этого столкновения, в июле 1989 года, американцы подписали с нами этот документ. И вслед за ними все ведущие – да и не только ведущие, а несколько десятков стран – подписали с нами двусторонние соглашения о предотвращении инцидентов на море между военными кораблями и вспомогательными судами.
А сегодня результатом того, что мы подписали эти соглашения, стало отсутствие за последние 34 года каких-либо серьёзных инцидентов. Тот факт, что недавно «англичанин» нарушил наши терводы в районе Крыма, – так он, если бы к нему близко подошёл наш военный корабль, мгновенно «улетел» бы в сторону. Потому что они тоже подписали с нами это соглашение, ну и моряки есть моряки – кроме тебя и того, с кем ты там в море столкнёшься, больше никто помощь тебе не окажет. Чтобы выжить, надо друг другу помогать, и любой моряк любой страны мира это прекрасно понимает.
И эти тридцать с лишним лет, которые исключили серьёзные инциденты на море, – заслуга прежде всего людей, которые являлись участниками тех черноморских событий.
К сожалению, в те годы нам не удалось подписать подобные соглашения по предотвращению инцидентов на море между подводными лодками. В середине 90-х годов мы пытались инициировать такое подписание, но американцы тогда уверовали в то, что уничтожили наш подводный флот, и отказались вести переговоры на эту тему. А зря. Время нас рассудит…
Бeсeдовала Татьяна Родионова.
Ранee моряки встретились с руководителем Московского отделения Общeроссийской организации «Офицеры России».