Контр-адмирал Владимир Дудко: Флот – будущее России

Контр-адмирал ВМФ, доктор военных наук, член правления Клуба адмиралов, Председатель Морской коллегии и эксперт Парламентского клуба при Федеральном Собрании РФ В. Я. Дудко представил в эксклюзивной беседе с редакцией медиапортала «Море и космос» ряд положений своей концепции ближайшего будущего российского флота.

МиК: Владимир Яковлевич, Военно-морской флот СССР – как признают сегодня заслуженные эксперты, и среди них Вы, – когда-то был самым мощным в мире. Не вдаваясь в содержание произошедших процессов последних 30 лет, хотелось бы задать не риторический вопрос: нужно ли, чтобы такой флот вернулся?

В. Д.: Война на Украине развязана островными государствами. Если мы вспомним эпоху СССР, то можно констатировать, что присутствие мощнейшего советского военно-морского флота сдерживало любую агрессию врага, не давая приблизиться к нашим рубежам. Сегодня враг пришёл к нашим границам. И очевидно, что противостояние и главное завершение войны будет на море, а потому без флота нам не обойтись. Нам нужно предупредить войну на своей территории и «держать пистолет» у виска врага. Лучше флота этого сделать не сможет никто.

Нам нужна защита Родины, её богатств, населения, обеспечение экономического и финансового превосходства. Нам нужен Морской Генеральный штаб и мировой флот.

На чем стоит флот России? – я бы начал с этого.

Само по себе наличие флота увеличивает мощь государства на 100%, а то и более. Ошибки в рамках потенциального масштабного военного конфликта нельзя допустить. Российскому флоту сегодня нужна всесторонняя помощь.

Во-первых, нужно оптимальное военное планирование для поддержания мобилизационного потенциала нашего флота в размере как минимум 0,5-1 миллиона человек личного состава. А ведь с флотом задачи мобилизации намного сложнее армии. Флот отмобилизовать, как армию, за два месяца нельзя. Уже сейчас нужны корабли и части, укомплектованные в мирное время необходимым офицерским составом и техническими специалистами.

Нужно думать, как восстановить закрытые в предшествующие годы учебные заведения по подготовке офицерского состава и экипажей для новых кораблей. Та же задача и по ряду предприятий военной промышленности. Кто сказал, что в них нет надобности?

Во-вторых. Только Генеральный Морской штаб обеспечит должную основу оперативно-тактической подготовки и системы управления. Сегодня требуются системы освещения обстановки и внедрение новых информационных систем управления флотом, позволяющих осуществлять взаимодействие всех родов ВМФ и видов ВС, в том числе и союзников. Особое внимание – подводным и воздушным ракетоносцам, действующим в реальном масштабе времени. Трудно понять, почему эта тема оставалась в тени.

В-третьих. Необходимо совершенствовать и усиливать взаимодействие подразделений флота. Основа этого – надёжная связь. С тех пор как эту проблему мы озвучили и проблема была осознана, прошло четырнадцать лет. Связь и система управления – это условия существования флота как такового.

В-четвертых. Война на море – это совсем другая война. Если посмотреть на возможного противника, обладающего современным флотом и оружием, нужно оценить реальное соотношение сил. Отсюда вытекают и сегодняшние задачи.

МиК: Вы обратили внимание на задачи обучения личного состава. Какие наиболее важные акценты в этой связи Вы бы сделали?

В. Д.: Даже суперсовременное оружие не даст гарантии победы в войне. Уповать только на оружие – это недооценка противника.

Ещё Суворов утверждал «господства духа над материей». В ходе войны моральный фактор относится к физическому как три к одному. Наши моряки обладали такими морально-волевыми качествами и в Великую Отечественную, и ранее. Не были они забыты и в послевоенное время. Однако с тех пор прошло много лет. И, видимо, достаточно актуально будет вспомнить о критериях этого морального фактора. Имею в виду не только матросов. К тому же сейчас в рядах ВМФ много мобилизованных.

Флоту нужно первостепенное внимание к формированию морально-боевых качеств – таких, как бесстрашие, храбрость, мужество, вера в победу: «молись Богу, от него победа». При этом Суворов внушал подчинённым, что эти качества формируются только в ходе напряжённой боевой учебы. «Не надлежит мыслить, – писал Суворов в заключительной части «Полкового учреждения», – что слепая храбрость даёт над неприятелем победу…»

Уверенность в победе, как оказывается, тоже нужно воспитывать. Кто и как сегодня её воспитывает на флоте? «Мы сильны и уверены в себе» – к этому утверждению, к этой личной позиции тоже нужно прийти. И для этого, считал Суворов, необходимо максимально занять солдата службой, боевой выучкой, праздность недопустима. «Праздность», по мнению Суворова, есть «корень всему злу», постоянное же трудолюбие есть основа для каждого в совершенстве овладеть своим делом.
Большое внимание A. B. Суворов придавал борьбе с некомпетентностью, как он говорил, с «немогузнайством». К этому слову полководец относил все случаи растерянности, нерешительности, суеты, от каких бы причин они ни происходили. «От немогузнайки, – говорил он, – много, много беды!». От некомпетентности в море на берегу не избавиться…

Думаю, имеет смысл позаимствовать заповеди Суворова для организации подготовки управленцев во всех сферах, в том числе государственных. Сегодня можно взять что-то из опыта ЧВК «Вагнер», бойцы и командиры которой демонстрируют высокие боевые качества при освобождении территории Донбасса.

МиК: В который раз складывается впечатление, что новое – это хорошо забытое старое…

В. Д.: Когда-то изучались в академиях или были отработаны во время военных действий в 1980-х годах конкретные шаблоны подобных военных действий. Но даже для применения шаблонов в реальных ситуациях нужен соответствующий морской интеллектуальный потенциал. Однако и этого мало: необходимо владеть поиском нестандартных решений, в том числе на уровне управления флотом.

Приходится учитывать, что нам сегодня противостоит флот НАТО, имеющий на вооружении в значительном количестве передовые образцы западной военно-морской техники и располагающий всей необходимой разведывательной информацией – как для эффективной обороны, так и для наступления. Очевидно, что в дальнейшем нам будет необходима не демонстрация на параде имеющихся кораблей и ресурсов, а реальный план перехвата морской стратегической инициативы, учитывающий одновременно слабые и сильные стороны противника.

Как и чем флот РФ будет противодействовать морской стратегии США? Американцы свою стратегию широко обсуждают в обществе, привлекают ветеранов и общественные организации, сенаторов и сенат, собирают опыт и отыгрывают во взаимодействии…

МиК: У нас тоже приветствуется подобный подход?

В. Д.: А Вы спросите у любого сенатора, какой у нас флот?.. В чём он нуждается?.. Какие у флота цели?..

МиК: А ветеранские организации готовы включиться?

В. Д.: Скажу так: почему бы правительству не дать возможность ветеранам участвовать в возрождении флота? Мы не раз предлагали внебюджетное финансирование через концессии или аутсорсинг, строительство хотя бы вспомогательного флота для ВМФ, но до сих пор ждём взаимопонимания.

МиК: Вы пришли к выводу, что основа морской «перестройки» не с парадами будет связана…

В. Д.: Начинать, скорее всего, нужно с создания Морского генерального штаба, входящего в структуру ВС РФ, подчинённую Верховному Главнокомандующему. Подвергнуть флот немедленным изменениям, а главное, радикально поменять подход к системе управления силами флота, учитывая уникальность и усиливая живучесть систем управления силами в море. Управление – искусство побеждать! Чрезмерная централизация здесь не всегда в помощь. За что на начальника Генштаба повешен ещё и флот?

Практически в условиях войны на море лишь исключительно высокопрофессиональный контроль за обстановкой со стороны штабов приведёт к принятию верных решений. При достаточный силе флота можно противостоять вероятному противнику. Сухопутная война начнётся, только если флот не способен сдержать агрессора вдали от своих берегов. И тут – пример святого адмирала Ф. Ф. Ушакова, нашего соотечественника: его гений, громивший врага и на море и на суше и не проигравший ни одного сражения — святцы каждого русского адмирала.

МиК: Вы упомянули про задачу учиться поиску нестандартных решений…

В. Д.: Этому может способствовать разумная децентрализация управления флотом.

Командующие флотами, управляющие флотом на своих театрах, вне всякого сомнения, оценивают ситуацию более адекватно, чем те, кто находится в «удалённом режиме», скажем, на Центральном командном пункте. Это объективная данность, думаю, всем она понятна. Вопрос просто в том, что, условно говоря, соединяя тысячу статистов вместе, мы лишаем их главного – самостоятельности мышления. А это как собрать вместе девять беременных женщин и ждать, что получим ребёнка через месяц.

В условиях оптимальной децентрализации Командующие смогут самостоятельно выбирать промежуточные решения и объективно оценивать необходимые для этого силы и средства, брать на себя больше инициативы.

Каждый воин должен понимать свой маневр. Тайна есть только предлог – больше вредный, нежели полезный. Болтун и без того будет наказан. Мы помним, Суворов требовал, чтобы начальники на войне постоянно, так же, как и в мирное время, учили войска по своему разумению, обращаясь к разуму солдата.

Один пример напрашивается – правда, драматический, что называется, «от противного». И не на уровне рядовых участников. Как начиналась «Цусима»… Знаете, почему тогда русский флот проиграл сражение? Нет, не из-за снарядов или брони. Флот проиграл сражение из-за отсутствия управления эскадрой.

У японцев на эскадре было 14 адмиралов. Японцы – как всегда, переняв у русских на сей раз гениальную стратегию ведения боя адмиралом Фёдором Ушаковым, – распределили адмиралов по кораблям эскадры. В каждой группе – свои адмиралы, способные принимать решения по плану сражения.

У нас перед боем – три адмирала, флот по старинке выстроен в линию («каменный век»), один адмирал сбежал, второй был ранен через двадцать минут после начала боя, третий только ждал распоряжений раненого адмирала Рождественского… Неуправляемый флот был расстрелян в упор. Последствия вы знаете.

МиК: Всё-таки помимо значения стратегии и тактики, видимо, Вы не случайно обратили внимание на военно-технический потенциал, которым в высокой степени обладает тот же американский флот. Очевидно, стоит вспомнить и о создателях такого потенциала – сейчас имею в виду уже наш ВМФ. Как предотвратить «утечку мозгов», да и рук?

В. Д.: Действительно, флот, как одна из наиболее наукоемких отраслей, опирающихся на высококвалифицированное производство, безусловно, не только требует, но и способствует сохранению и развитию в нашей стране научно-технического потенциала. Понятно, что сейчас зарубежные организации будут пытаться активнее охотиться на подающих надежды специалистов – как молодых, так и опытных учёных. Более того, они публично об этом заявляют.

Как мне видится, именно флот должен разработать систему мер, которые позволят защитить нашу страну от потери интеллектуального и культурного капитала, поддержать тех, кто действительно встал защитить свою страну, кто хочет развивать свои проекты, кто хочет реализовывать прорывные идеи.

По этому поводу – об «умной эмиграции». Коль скоро об этой проблеме заговорил премьер, значит, ситуация действительно назрела. Академик Сергей Глазьев подсчитал, что с момента развала Советского Союза интеллектуальные потери, которые всегда имеют денежный эквивалент, исчисляются не одним триллионом долларов. Это серьёзная проблема, мы должны противопоставить зарубежным компаниям свои условия.

В действительности в плане общей экономической тенденции США сегодня находятся на уровне 1930 года, уже год с лишним у них идёт резкий спад, он не бросается в глаза потому, что Америка его маскирует, занижая инфляцию, которая окажется в полтора-два раза сильнее, чем в 1932 году. И в такой ситуации все эти люди, которые собираются туда убегать, будут никому не нужны. Куда их девать, куда их там устраивать?

Там не будет среднего класса. Будут очень богатые транснациональные капиталисты, и бедные – все остальные. В богатые их не пустят – значит, их тащат в нищету. Но главная цель, конечно, – лишить Россию этих людей. На самом деле многие из них уже возвращаются.

Модель сейчас такая: в Америке не воспроизводится интеллектуальный слой, и они должны инженеров, техников или учёных покупать по всему миру, а мы, так же, как и Китай или Индия, готовим таких специалистов почти бесплатно. Они потом их собирают.

Уверен, что у нас в России наши учёные смогут найти точки приложения, у нас недоинвестированная экономика. Нам нужно отказаться от либеральной экономической и монетарной политики.

Лучше всего для этого подходит флот. Мы начнём собственное рублёвое ценообразование на своей, например, судостроительной бирже, рыбной международной бирже и так далее. Если мы начнём внутренние инвестиции, у нас будет экономический бум, процесс этот мной описан в одной из моих статей. Вот тут-то люди к нам и поспешат.

Кто сейчас побежал из России в эти две предыдущие волны? Подавляющее большинство – люди, социально не определённые, с преобладающим стремлением к богатству, обделённые собственным достоинством, то есть те, которые к самостоятельной жизни неспособны, их очень легко обмануть.
Я тоже за то, чтобы не было бедных, и к этому в нашей стране должны создаваться, наравне с духовными, и материальные условия.

Да, некоторые из бежавших хорошо устроились и в Израиле, и в Соединённых Штатах Америки. Но это пока. Пока там не начался кризис. Если кризис начнётся, то их выгонят всех – просто железной рукой. Они там не нужны.

МиК: Но пока это «переманивание» – малоприятный фактор. Не так давно, например, в СМИ опубликовали новость, что русский профессор, работающий в США, возглавил и успешно завершил разработку шпионской мини-субмарины. Для тех же Штатов. Однако хотелось бы всё же вернуться к нашему изначальному тезису о реальной мощи советского ВМФ. Не могли бы Вы напомнить примеры побед нашего флота над флотом НАТО? Можем ли мы сегодня равняться на самих себя?

В. Д.: Я приведу примеры американских учений «FleеtEX -82 -1» и «FleetEX – 83 -1» на Тихоокеанском флоте в 1982 и 1983 годах, когда они создали серьёзную угрозу для международной безопасности в целом, а в частности – для СССР. Фактически они шли на то, чтобы сломать наш ядерный паритет. Достаточно подробно угроза была рассмотрена известным специалистом в области ядерной безопасности и политическим комментатором Уильямом Аркиным в его статье «Провокации на море», опубликованной в выпуске «Бюллетеня учёных-атомщиков» за ноябрь 1985 года (Bulletin of the Atomic Scientists Vol.41, lssue 10; журнал основан в 1945 году бывшими участниками Манхэттенского проекта). Так что авторитетность его суждений – бесспорная.

Главком ВМФ Адмирал Флота С. Г. Горшков, когда флот США на учениях незамеченным подошёл к берегам Камчатки и Приморья, а его самолёты появились в 12-мильной зоне, охарактеризовал эти события сентября 1982 года не иначе как «Советский Пёрл-Харбор».

На тот период коэффициент оперативного напряжения ВМС США на 20% превысил аналогичный показатель времён Вьетнамской войны, а в целом с 1982 года все операции флота осуществляются ими в рамках новой доктрины «гибких операций» (Flexible Operations), фактически являющейся морской частью Стратегии гибкого реагирования, представленной в 1961 году администрацией президента США Джона Кеннеди.

Тогда руководством советского ВМФ была разработана контроперация, которая должна была восстановить баланс сил. И мы совершили уникальный подводный переход через Тихий океан, в результате которого сумели рассекретить местонахождение новейшей американской подлодки системы “Trident”, готовившейся направиться к нашим берегам.

События, возникшие в результате первой встречи с врагом у ворот его базы, были и прежде исключением, но здесь это уже было не просто исключение, а первый шаг равных противников навстречу друг другу. Встреча ПЛАРБ с советской подлодкой ошарашила американцев, они тут же выдали в прессу дезинформацию о советской лодке, попавшей в сети рыбаков. Резко был увеличен наряд сил ПЛО в районе. Но лодку СССР они больше ни разу не обнаружили. Флот США был лишён своего главного стратегического преимущества – скрытности, а также сил прикрытия ударного авианосного флота США при ведении наступательной операции у побережья СССР.

А развёрнутые навстречу корабли нашего ТОФ, включая атомные крейсера с ракетно-ядерным оружием и авианесущие корабли, по своему боевому потенциалу были способны прервать деятельность кораблей АМГ США, оставшихся без стратегической поддержки, в любой момент.

МиК: Какие сегодня выводы Вы делаете из этого опыта?

В. Д.: Мир, кризисы, конфликты – сегодня между ними зачастую нет никаких видимых границ. На самом деле манёвры так называемого «мирного времени» всё более фокусируются на том, чтобы оказывать давление на Россию, а дальше будут пытаться провоцировать нас и вводить в заблуждение, чтобы в полной мере перенести боевые действия непосредственно на фланги России. НАТО обладает практически неограниченными людскими и материальными возможностями поставки солдат и техники по морю.

А мы помним стратегию адмирала С. Г. Горшкова «Морская мощь государства»?

Что мы можем противопоставить? Нужно обратить внимание на безрассудные действия, способные оказать негативное влияние на безопасность в мире.

При этом нужно учесть, что продолжение войны с островными государствами скорее всего закончится на море.

Россия не должна позволить военным операциям периода сухопутной войны вырасти до такого масштаба, чтобы они стали оказывать негативное влияние на живучесть самого Российского государства. За каждую каплю крови русского солдата враг должен получить сполна… Игнорирование политических последствий таких военных операций исключено.

Беседовала Татьяна Родионова.

Ранее контр-адмирал Илья Козлов заявил, что крейсер “Москва” стоит поднимать.